Oleg А. Chagin

"Есть слова, которые в том или ином регионе встречаются в названиях особенно часто", - сообщает нам Яндекс в исследовании "Как называется это место?"

- "На Северо-Западе в названиях часто встречается диалектный ландшафтный термин наволок, то есть «мыс»
Например: Чубола-Наволок, Летний Наволок, Брин-Наволок"

Невольно вспоминаются "Воспоминания о камне" академика А.Е.Ферсмана: "Экспедицию вел проводник, старик саами Архипов…
— Как зовут этот скалистый наволок, что вдается в губу? — спросили мы Архипова
— Да как зовут? Просто зовут: наволок
— А вот следующий?
— Это еще наволок
— А там дальше, вон со скалой у входа в губу?
— Еще, еще наволок… Ну, чего спрашиваешь? Нету имени у этих губ да наволоков, — говорил старый седой саами
А наш географ что-то аккуратно записывал в книжечку
Прошло два года
Из печати вышла большая прекрасная карта озера Имандра, со всеми островами, губами и речушками
На месте западных изрезанных берегов красовались тонко выгравированные названия: ПРОСТО-НАВОЛОК, от него ЕЩЕ-НАВОЛОК, а дальше ЕЩЕ-ЕЩЕ-НАВОЛОК"

17 мая 1840 году Лермонтов читает на дне рождения Гоголя отрывки из своей поэмы «Мцыри»

Мцыри (по-грузински «Послушник») — мальчик-горец, оставшийся во время войны на Кавказе сиротой и отданный на воспитание в грузинский монастырь

Прошли годы, мальчик подрос и вскоре должен принять монашеский обет
Но послушник втайне мечтает вернуться на родину, в горы
Всё это время, проведённое среди строгих монахов за высокими стенами монастыря, Мцыри жил воспоминаниями о воле... Поэма написана как исповедь юноши старику-монаху

// Старик! я слышал много раз,
Что ты меня от смерти спас —
Зачем?..
Угрюм и одинок,
Грозой оторванный листок,
Я вырос в сумрачных стенáх
Душой дитя, судьбой монах
Я никому не мог сказать
Священных слов «отец» и «мать» //

И вот как-то раз ночью, во время грозы, Мцыри бежит из монастыря...

// И в час ночной, ужасный час,
Когда гроза пугала вас,
Когда, столпясь при алтаре,
Вы ниц лежали на земле,
Я убежал
О, я как брат
Обняться с бурей был бы рад!
Глазами тучи я следил,
Рукою молнию ловил...
Скажи мне, что средь этих стен
Могли бы дать вы мне взамен
Той дружбы краткой, но живой,
Меж бурным сердцем и грозой? //

Проведённые на воле дни становятся для Мцыри днями настоящей жизни

«Кругом меня цвёл божий сад», — говорит он
Припадая к земле, юноша прислушивается к «волшебным, странным голосам», шепчущимся по кустам «о тайнах неба и земли»
А утреннее небо над ним так чисто, что «прилежный взор» мог бы проследить в нём «ангела полёт»...
И всё ясней припоминается детство — дом, отец, сёстры, горы

// И вспомнил я отцовский дом,
Ущелье наше и кругом
В тени рассыпанный аул;
Мне слышался вечерний гул
Домой бегущих табунов
И дальний лай знакомых псов... //

На воле Мцыри ждут тяжёлые испытания: жажда и голод, блуждание в непроходимом лесу, бой с диким барсом... Но в нём не угасают страстная тяга к жизни и неизбывная любовь к родине

// ...Пускай в раю,
В святом, заоблачном краю
Мой дух найдёт себе приют...
Увы! — за несколько минут
Между крутых и тёмных скал,
Где я в ребячестве играл,
Я б рай и вечность променял...

В рукописи поэму Лермонтова предварял эпиграф: «Родина бывает только одна»//

Фото памятника в честь декрета 1920 года.

«Об использовании Крыма для лечения трудящихся» 21 декабря 1920 г.
Благодаря освобождению Крыма Красной Армией от господства Врангеля и белогвардейцев открылась возможность использовать целебные свойства Крымского побережья для лечения и восстановления трудоспособности рабочих, крестьян и всех трудящихся всех советских республик, а также для рабочих других стран, направляемых Международным советом профсоюзов в санатории и курорты Крыма, бывшие раньше привилегией крупной буржуазии.
Прекрасные дачи и особняки, которыми пользовались раньше крупные помещики и капиталисты, дворцы бывших царей и великих князей должны быть использованы под санатории и здравницы для рабочих и крестьян.
Для приведения этого в исполнение Совет Народных Комиссаров РСФСР по соглашению с Совнаркомом УССР и Ревкомом Крыма постановляет: