Итог: вам в любом случае не сбежать от своего прошлого

В позднепраславянском и раннедревнерусском языке были возможны только сочетания звуков [ж’и], [ш’и], [ц’и] (но не [жы], [шы], [цы]), а с другой стороны, в незаимствованных словах были возможны только [кы], [гы], [хы], но не [к˙и], [г˙и], [х˙и] (исключая новгородско-псковские говоры)

Потом всё стало меняться — и в итоге удивительным образом изменилось, что называется, с точностью до наоборот
И в современном русском языке возможны только сочетания звуков [жы], [шы], [цы], но не [ж’и], [ш’и], [ц’и] и, напротив, на месте древних [кы], [гы], [хы] представлены сочетания [к’и], [г’и], [х’и] (ср. наше «гибель», «кипеть», «хитрый» в соответствии с древними «гыбѣль», «кыпѣти», «хытрыи»)

Любопытно, однако, что оба ряда сочетаний в современном языке хранят следы своего бывшего качества, но вновь — прямо противоположным образом

Сочетания [ж’и], [ш’и], [ц’и] невозможны фонетически, зато широко представлены орфографически: пишем, как в древности, только «жи», «ши» и почти всегда «ци» не в окончаниях

Напротив: сочетания «кы», «гы», «хы» не представлены на письме, за исключением отдельных экзотических заимствований («акын») и некоторых маргинальных звукоподражательных образований типа «кыш», «гы» и т. п.
Возникает впечатление, что за пределами этих случаев данные сочетания невозможны в современном русском языке вообще
Однако это не так
По крайней мере, [кы] и [хы] вполне обычны на стыке орфографических слов: «[к-ы]вану», «[к-ы]гре», «бо[х ы] дьявол» и т. п.

Таким образом, «жи», «ши», «ци» помнят о своей истории орфографически, но не фонетически, а «кы», «хы», наоборот, именно фонетически, но не орфографически

Итог: вам в любом случае не сбежать от своего прошлого