Однажды репортёры расспрашивали английского микробиолога Александра
Флеминга о том, как он открыл пенициллин.
— В жизни мне всегда не везло, — тяжело вздохнув, начал учёный. — В
детстве я много болел и мечтал стать врачом, но у моих родителей –
бедных фермеров — не было денег, чтобы осуществить мою мечту. Потом они
и вовсе разорились, и мы переехали в Лондон.
— И там ваша мечта осуществилась: вы поступили в университет?
— Да, но меня приняли только потому, что я был хорошим пловцом. Из–за
постоянных тренировок и соревнований времени на учёбу почти не
оставалось, и самое большее, что сулило мне будущее — это скромная
должность в каком–нибудь провинциальном городке.
— И тут ваши таланты были оценены по достоинству?
— Да, но профессор Уайт пригласил меня в свою лабораторию только потому,
что ему нужен был физически сильный помощник. Профессору понравился не
мой талант, а мой рост.
— И в его лаборатории вам удалось сделать выдающееся открытие?
— Да, но помогла в этом очередная неудача. Когда я ставил опыты, подул
сильный ветер, распахнулась форточка, и сквозняком в мои чашки Петри
занесло споры плесневого гриба. Естественно, эксперимент был испорчен, и
мне грозили крупные неприятности. С отчаяния я решил повнимательнее
присмотреться к непрошеным "гостям" и открыл пенициллин...
— И вот тут–то вам, наконец, повезло?
— Да, но сначала коллеги окрестили пенициллин "сомнительным снадобьем",
а меня — "средневековым алхимиком". Лишь во время второй мировой войны
выявились прекрасные лечебные свойства нового препарата...
— И к вам пришла заслуженная слава?
— Да, но когда? Пенициллин был открыт мною в 1929 году, и к окончанию
войны все уже забыли, кто это сделал.
Так что в 1945 году меня с трудом
разыскали, чтобы вручить Нобелевскую премию.