Одним из самых тяжких наследий гражданской войны была огромная армия сирот.
В фильмах о той поре мы привыкли видеть беспризорников бесшабашными и задорными озорниками, с некой долей романтики народной вольницы. Но насколько на самом деле страшна была действительность.
Проблема детской беспризорности обострилась с особой силой в 1921 году, когда на Россию обрушилась губительная засуха. Пришел небывалый для России голод, охвативший 37 губерний с населением свыше 40 миллионов человек.
Газета «Красная звезда» Петроградского военного округа 29 марта 1922 года сообщала, что «к началу 1922 года от голода умерло более 11,2 миллионов детей».
В районах бедствия сложилась ужасающая картина детского горя, сиротства, бездомности, проституции, преступности.
Оказывается среди подобных детей есть своя градация:
Безнадзорный — несовершеннолетний, контроль за поведением которого отсутствует вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения обязанностей по его воспитанию, обучению и (или) содержанию со стороны родителей или законных представителей либо должностных лиц;
Беспризорный — безнадзорный, не имеющий места жительства и (или) места пребывания.
За скупым чиновничьим определением — целые трагедии, сломанные детские судьбы.
Да, сироты, безнадзорные и беспризорные всегда есть, в любом обществе. Всё дело в размерах этого бедствия. И в царской России они были. К 1917 г. на территории Российского государства действовало 538 детских приютов, где было 29650 детей.
Но то, что случилось после революции, Первой мировой и Гражданской войн 1917–1922 — по масштабам сложно даже представить:
По данным БСЭ, в 1921 году число беспризорников было около 4–6 млн чел. и около 2,5–4 млн чел. в 1923 году, но есть данные что их число доходило до 7 млн. Детская безнадзорность и преступность приобрела характер эпидемии.
В полном хаосе общественной жизни силы и средства на решение этой проблемы были найдены. Новым правительством было издано множество декретов и постановлений, активно подключился ЧК (т. н. ДЧК — детская чрезвычайная комиссия). Но проблему решить не на бумаге, а на деле смогли лишь энтузиасты — учителя и педагоги — лишь им могли поверить дети, повидавшие в свои 7–15 лет такое, что иному и за всю жизнь не познать.
Именно им, учителям-подвижникам, страна была обязана излечением от тяжкого недуга — позорного явления беспризорности.
Детьми занимались и общественные организации, учреждённые представителями интеллигенции. В 1918 году по инициативе В.Г. Короленко в Советской России была учреждена Лига спасения детей. Лига создавала детские колонии, клубы и сады. С 1921 года все заведения Лиги перешли в распоряжение Московского отдела народного образования.
Ещё одной подобной организацией был Совет защиты детей под председательством наркома просвещения А.В. Луначарского.
Ещё неокрепшая бюрократия проявляла себя во всей красе (но на общее благо):
Были созданы местные органы народного образования (ОНО). В состав ОНО входили отделы социально-правовой охраны несовершеннолетних (СПОН). В состав СПОН входили: стол опеки, детский адресный стол, юрисконсультская часть и комиссия по делам несовершеннолетних («комнес»). Руководящим органом была Центральная комиссия по делам несовершеннолетних. Кроме того, существовали детские социальные инспекции (ДСИ), имевшие функции обществ милосердия и полиции нравов.
Осенью 1921 г. при ВЦИК была комиссия по улучшению жизни детей во главе с Дзержинским.
Сотрудники органов и войск ГПУ ежемесячно отчисляли часть пайка и жалования в помощь голодающим детям и строго контролировали использование этих денег. Ко всем частям и органам ГПУ были прикреплены беспризорные дети. Действовал принцип: «Десять голодных кормят одного умирающего».
По инициативе Деткомиссии Президиум ВЦИК ввел специальное 10%-е обложение билетов на различные увеселительные зрелища в форме особых марок. В 1923 году была проведена всероссийская «Неделя беспризорного и больного ребенка», давшая большие сборы (ГПУ пожертвовало 100 миллиардов рублей). Прошел также «Тарелочный сбор» в театрах. 10%-е отчисление от выручки буфетов только за первый день «Недели» составило 25 миллиардов рублей. Была выпущена кинокартина «Беспризорные», освещавшая жизнь среды, в которой вращались беспризорные — «дно улицы», ночлежки, воровские притоны.
Основным методом борьбы с беспризорностью было определение сирот в интернаты. Создавались приемно-распределительные пункты, где с детьми работали педагоги и врачи. Затем детей направляли в детские учреждения постоянного пребывания (детские дома, интернаты, детские городки, колонии и т. д.), возвращали родителям, родственникам, более взрослых могли трудоустроить.
«Изъятие» беспризорников с улиц приняло характер военных операций, в которой участвовали сотрудники ОГПУ, милиции и угрозыска. Для поиска детей применялись особые дозоры и оперативные группы, которые, в том числе, высылались на неохраняемые железнодорожные станции. В штат Военизированной охраны на железной дороге входили педагоги-воспитатели, осуществляющие свою деятельность в вагонах или комнатах-приемниках.
После облав, беспризорников размещали в приемниках и детдомах. Для этого пришлось срочно разгрузить приемники-распределители и детдома. Сирот передавали в семьи крестьян и кустарей. Чтобы заинтересовать их, им предоставляли дополнительный земельный надел на каждого ребенка, освобождали от единого земельного налога на 3 года, ребенок получал право бесплатного обучения, семьи получали единовременное пособие.
Спасение детей занимались буквально все институты молодого советского государства, от правительства и Всероссийской чрезвычайной комиссии во главе с Ф.Э. Дзержинским до сельских советов и комитетов бедноты. В городах учреждали воспитательно-трудовые школы, детские приюты.
В 1917 г. в детских домах было около 30 тыс. детей, в 1919 г. — 125 тыс. в 1921-1922 гг. — 540 тыс. несовершеннолетних.
Первоначально система борьбы с беспризорностью была простой: ребенка забирали с улицы, передавали в приёмный пункт, а оттуда в детский дом. Однако это привело к переполнению детских домов, которые уже не могло содержать государство. Причём положение детей в них было весьма плачевным. Особенно тяжёлое положение было в приёмниках-распределителях.
Уголовный кодекс 1922 г. смягчил режим в отношении беспризорников: несовершеннолетие обвиняемого было отнесено к числу смягчающих обстоятельств, появилась возможность широкого применения к подросткам условного осуждения, замены судом уголовного наказания воспитательными мерами, которые считались достаточными для достижения задачи исправления виновного.
Сама система учреждений для исправления и перевоспитания трудных подростков состояла из двух элементов: закрытых учреждений интернатского типа со строгим режимом, обязательным общим и профессиональным обучением и трудовых домов в городах, трудовых колоний в сельской местности.
Однако к концу 1920-х годов с беспризорностью покончить не удалось. По данным Крупской, количество безнадзорных несовершеннолетних составляло к началу 1930-х годов более 2 млн. детей. На ликвидацию массовой детской беспризорности понадобилось около 15 лет.
Может быть, это простое совпадение, но памятник Ф.Э. Дзержинскому был воздвигнут там, где высятся здания не только спецслужб, но и универмага «Детский Мир».
Накануне Великой Отечественной войны позорное явление беспризорности в стране было практически ликвидировано.
Детские колонии и коммуны НКВД существовали до самой войны. Двумя из них (имени Ф.Э. Дзержинского и А.М. Горького, которые при объединении получили имя Ф.Э. Дзержинского) руководил великий педагог А.С. Макаренко. Как-то на вопрос о своих наградах он ответил: «Золотые часы от имени НКВД».
Кстати, колонии не носили нынешнего характера «исправительно-трудовых», как многие полагают сейчас.
Колония имени Горького, в дальнейшем ставшая ядром комунны им. Дзержинского— трудовая колония для беспризорников и несовершеннолетних правонарушителей, основанная в 1920 г. в селе Ковалёвка, близ Полтавы (в 1926 году переведена в Куряжский монастырь под Харьковом). Получила всемирную известность благодаря новым подходам к воспитанию и обучению, предложенным её руководителем А.С. Макаренко и описанным им в целом ряде произведений. После увольнения в 1928 г. Макаренко из Колонии по настоянию Н.К. Крупской дальнейшего высокого интереса к последующей деятельности колонии не отмечено.
Коммуне посвящены произведения А. С. Макаренко «Марш 30 года», «ФД-1», «Флаги на башнях», пьеса «Мажор», «Второе рождение».
В 30-х гг. передана в систему исправительно-трудовых учреждений.
Воспитанники колонии:
Калабалин, Семён Афанасьевич (1903–1972) — воспитанник Колонии, одно из главных действующих лиц «Педагогической поэмы» (назван Семёном Карабановым). Позже — физрук Коммуны им. Ф.Э. Дзержинского, орденоносец-фронтовик и заведующий целым рядом детских домов, где жили и трудились по заветам Макаренко.
Конисевич, Леонид Вацлавович (1914, Российская Империя – 1993, г. Киев, Украина) — воспитанник Антона Семёновича Макаренко (в 1929–1934 гг.), знаменосец в коммуне им. Дзержинского. Более 15 лет посвятил морской службе (военной и гражданской), первый орденоносец из воспитанников Макаренко (ещё при жизни учителя). Воспитывал учащихся по методикам Макаренко в пионерлагере «Алмазный».
Цымбал, Василий Тимофеевич (январь 1916, Сумская область – 1 ноября 1943) — воспитанник детской трудовой коммуны имени Ф.Э. Дзержинского, советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны с 1942 г., Герой Советского Союза, командир отделения 386-го Отдельного батальона морской пехоты Черноморского флота, главный старшина.
Командир отделения 386-го отдельного батальона морской пехоты главный старшина Василий Цымбал в ночь на 1 ноября 1943 года в составе морского десанта высадился в районе поселка Эльтиген. Вступив в единоборство с вражескими танками, гранатами подорвал один из них.
В этом бою он погиб.
Явлинский, Алексей Григорьевич (1915-1981) — отец основателя партии «Яблоко» — в 1930-е годы воспитывался в коммуне-колонии Антона Семёновича Макаренко в Харькове.
После окончания колонии поступил в лётную школу, а затем служил в армии в Андижане. Участник Великой Отечественной войны. В действующей армии с февраля 1942 года.
Алексей Явлинский участвовал в Керченском десанте, освобождал Крым, Украину, Чехословакию. С мая 1944 года Явлинский командовал батареей. Батарея Явлинского первой вошла в чешский город Оломоуц. Закончил войну старшим лейтенантом в городе Высоке Татры (Чехословакия).
Награждён двумя орденами. Отечественной войны 2-й степени, орденом Красной звезды, медалью «За боевые заслуги» и другими медалями.