/Стенограмма беседы.
/
Юрий Котёнок: Проблема не просто говорит о себе, проблема вопиет. Алкоголизация населения. Для человечества этот вопрос в XX-XXI веке стал настолько актуальным, что приобрёл огромнейшие масштабы, для России вдвойне-втройне. Мы говорим о том, что алкоголики молодеют — всё больше и больше молодых людей в нашей стране оказываются подвержены воздействию зелёного змия. При этом существуют методики вывода из состояния алкоголизации, вывода из запоев: методики Шичко, методики Жданова. Специалисты спорят на счёт этих методик, потому что, выпадая из алкогольной зависимости, люди зачастую впадают в зависимость другую. Не всё так гладко, существует опасность того, что зависимый человек станет инвалидом.
О проблемах алкоголизации населения мы говорим с нашим гостем, директором НИИ Социального Антропогенеза Олегом Чагиным. Здравствуйте, Олег.
Олег Александрович Чагин: Добрый день.
Юрий К.: Пантелеймон Романов — российский писатель начала XX в. — живописал (описывал) удивительную картину: в российской деревне молодые ребята 10-12 лет уже пьяные, в буквальном смысле падают с ног. То есть эта проблема возникла не сегодня, не вчера и даже не во времена застоя, как нам говорили при советской власти.
Алкоголизация населения, и, что самое интересное, действительно, всё больше и больше и больше молодых людей пробуют спиртное. Учёные говорят о том, что маленький человек привыкает к этому пороку ещё даже тогда, когда с родителями во время застолий, праздников, новогодних праздников чокаются с ними символической рюмкой, чашкой, бокалом, фужером.
Есть ли проблема алкоголизации молодёжи в нашей стране? До какой степени она опасна?
Олег Александрович Ч.: Проблема конечно есть.
По поводу ребёнка — у нас система активного родовспоможения, система обеспечения беременной женщины питанием делают ребёнка фармакозависимым с самого рождения. Эти ритуалы, которые искусственно навязаны, функцию какую-то несут, но в своё время академик Углов выступал против кефира в детском питании как источника алкоголизации населения в дальнейшем. При нарушении условий хранения кефира, по норме если сравнить со взрослым человеком на килограмм веса, ребёнок намахивал 50-100 граммов водочки и спал; маме очень нравилось, что ребёнок спит, спокоен, а потом это вырастало в латентность к этим формам.
По поводу алкоголизации — проблема шире. Есть два типа метаболита — это метаболит мозга и метаболит печени, и люди в крайних типах метаболизма делятся по ним. Метаболит печени требует её стимуляции, печень стимулируется определёнными механизмами: физическая нагрузка (работа), война (боевые действия, охота) и сексуальные отношения. Три столпа. Если этих механизмов нет — а печень намного старше нас эволюционно — то печень требует стимуляции. Поэтому выбирают те формы максимально эффективной стимуляции печени, которые доступны. Максимально эффективные — те формы, которые максимально наносят ущерб печени: спирт в соотношении по Менделееву, любые сорта пива (чем хуже, тем лучше), табак как адаптоген, и сейчас искусственным путём введён мощный адаптоген — это энергетические напитки, наркотики.
Вывод очень простой. Если мужчина не занят делом, если мужчина не трудится, не любит, то он это будет заменять всегда суррогатами стимуляции печени.
При метаболическом стереотипе мозговом люди себя мучают мозгобеспокойством, причём уровень мозгобеспокойства и эффективность его не имеет никакого толка. Мы имеем огромное количество людей, которые себе мозг беспокоят и окружающим, но на выходе с этого пользы никакой нет — это просто оптимизация их метаболизма мозга.
Юрий К.: Да, но если проблема алкоголизации населения в России имеет, как мы говорим, уже чуть ли не вековой промежуток...
Олег Александрович Ч.: С 1700-х...
Юрий К.: А почему с 1700-х?
Олег Александрович Ч.: Пётр нам сильно «в европу окно прорубил», то есть до этого культура пития совершенно другая была. Вообще смена смыслов слов произошла: пить медовуху, например, квасы в культуре народа или пить 40-градусную водку — это две разные вещи. Всем известно, что Менделеев водку открыл, но мало кто знает, по чьему заказу была проведена эта работа. Эта работа была проведена по заказу торгового дома Смирнова.
По табаку — тоже Пётр. Я не хочу обвинять Петра или последующих, речь о том, что были сформированы адаптогены для того, чтобы затормозить... Не думаю, что тогда это было сознательно — искусственно затормозить и сделать замену естественного пути развития мужчины через те формы деятельности, которые я перечислил.
Юрий К.: В России бытует мнение, что алкоголизм имеет наследственный характер: «дед пил, отец пил, внук пьёт»; что алкоголизм передаётся на генетическом уровне. Но мы знаем, что дети прекрасно копируют родителей во всём.
Олег Александрович Ч.: Конечно.
Юрий К.: И получается, что даже эту генетическую привязанность можно прервать тем, что просто прекратить культ алкоголя.
Олег Александрович Ч.: Генетика имеет значение огромное, но генетическую программу не надо переоценивать. Фактор воспитания (среды) имеет намного большее значение. «Дед пил», — это всё понятно. Во-первых, что пил, как пил и когда пил. Химический мутагенез — термин, который нам подарил Т. Д. Лысенко, за что ему вечная благодарность. Конечно, наследуются какие-то признаки, но мы знаем кучу примеров, когда дети пьющих родителей — принципиально непьющие, а дети непьющих родителей — конченные алкоголики. Так что это не статистический и не научный подход.
Воспитание — среда. И практическая деятельность. Если мы ребёнка воспитывать будем в нормальной среде, если у него стимуляция печени будет естественным путём через стресс и поощрение на какой-то практической деятельности, то необходимости ему заменять стресс суррогатом никакой не будет.
Пример по детям. Компьютер. То, что сейчас популярно и о чём многие говорят. Ребёнок выбирает компьютерную игру, становится компьютерозависимым. Механизм один и тот же с алкоголизмом. Ребёнок выбирает стрелялки, гонялки, то есть то, где есть управляемый стресс, и он может поощрять его по своему желанию, регулируя уровень сложности игры. Получается, родители не могут обеспечить полноценного развития ребёнка по его биохимии, и он вынужден сам эволюционно заменять это суррогатом. Девочки же не играют в компьютерные игры — в стрелялки, в гонялки — они в стаи собираются (социальные сети). А мальчик — он вынужден. Поэтому, если у вас ребёнок играет в компьютерную игру, значит он не получает полноценного нормального развития по мужской линии и с точки зрения метаболизма, и с точки зрения примеров, опыта. Это хороший повод подтянуть живот и с ребёнком проводить больше времени.
Но тут социальный фактор — мужчина не может позволить себе полноценно посвятить время воспитанию ребёнка, он вынужден обеспечивать кормлением семью. И здесь мы теряем преимущество общины, где воспитанием могли заниматься деды, дядьки и др.; вопрос обеспечения также стоял на другом уровне. И весь негатив от города мы тут прослеживаем. Город не выбирает водку, например, город выбирает более экзотические виды — энергетики, курение, наркомания. В деревне — там суррогаты алкоголя.
Юрий К.: Скажите, а если взять по степени воздействия на ребёнка, этот заряд алкоголизма, наркомании больше где прививается всё-таки, в семье или вне семьи (город и сегодняшние условия, имею в виду)?
Олег Александрович Ч.: Ребёнок до 5-6 лет ориентирован на маму и на семью. И для него образ папы, проходящего и приехавшего с командировки, с работы — это важно. Если это будет будет ходить существо «вонючее, могучее и волосатое», в рваных носках, с пузом и с пивом, то конечно это стереотип на всю жизнь ребёнку. Если в семье нормальные отношения, то потом влияние огромное имеет среда, в которой он оказывается — это школа. А у нас система в школе такая, что детям нельзя курить, пока они не станут взрослыми, значит это ровно «курение — это взросление». Получается антипропаганда своеобразная.
Не надо усложнять, на самом деле. Нужно обеспечить ребёнка полноценным развитием, и тогда необходимости в суррогатах — этой стимуляции-дегенерации печени — такой необходимости не будет.
Юрий К.: Спасибо.