Недавно состоялось заседание Экспертного совета по организации фундаментальных и прикладных научных исследований при Комитете по образованию и науке Государственной думы РФ.
Обсуждали очередную версию закона «О научной и научно-технической деятельности». О ходе дискуссии – статья в «Поиске».
Геннадий Онищенко заявил: «Создается впечатление, что сегодня единственной площадкой, на которой системно обсуждается закон, является комитет Госдумы». Спору нет – действительно, комитет по образованию и науке становится отличным местом для любителей поговорить и сказать «пару умных слов». А вот с результативностью этой деятельности есть большие проблемы.
Виной тому качели с министерствами (в данном случае – с Минобрнауки), которые так любит устраивать Вячеслав Никонов. Как только профильные ведомства выдают какой-то проект, г-н Никонов устраивает публичный перформанс (в Комитете ли, на Общем собрании ли РАН, неважно). И в результате громит проект чуть более, чем полностью.
Затем включаются рабочие механизмы, вносятся изменения и все повторяется по новой. Судя по всему, желание конструктивной законодательной работы в Комитете по образованию и науки Госдумы несколько уступает стремлению к демагогии, а также громким и пустым (часто – площадным) обещаниям.
Собственно говоря, очередное обсуждение на площадке Госдумы ничем не отличалось от предыдущих. Все участники процесса показали себя с ожидаемых сторон.
Одной из основных тем дискуссии стали инновации – включать ли их или нет в новый закон. Напомним, в одно из последних обсуждений представители академического сообщества сильно настаивали на том, чтобы исключить их из регулирования нового закона. Минобрнауки удалило эти вопросы, оставив «шлюзы» для стыковки с другими законодательными актами.
Казалось бы, представители академического сообщества должны быть удовлетворены? Но нет! Ведь и они хотят поговорить, а не делать дело – в итоге большинство выступавших за то, чтобы инновационная деятельность в законопроект вернулась.
Вторая излюбленная тема – это «ностальгия по ГКНТ». Представители РАН очень сильно хотят стать новым Госкомитетом по науке и технологиям, получить надминистерский статус и управлять всей наукой страны и всеми соовтетствующими бюджетами. Однако, тут Владимир Онищенко понял – назревает революционная ситуация. Проявив управленческую солидарность, он заявил, что возврат к прошлому вряд ли возможен, поэтому необходимо в рамках существующей структуры найти инструменты, которые позволят Минобрнауки выполнять «надведомственные» функции по отношению к другим министерствам, учреждения которых занимаются наукой.
В это состоит один из ключевых блоков государственной научной политики – собирание управленческих функций в рамках Минобрнауки. Не обязательно при этом все организации переводить в подведомственный статус, однако координационные функции должны четко принадлежать Министерству. Фактически это сейчас реализуется через соответствующие полномочия при реализации госпрограммы НТР.
Неудивительны панические настроения в РАН – стоит Минобрнауки окончательно получить подтверждение своего статуса главного координатора науки, как Академия резко потеряет остатки политического влияния. Только в том и дело – РАН должна заниматься своими обязанностями, а выработка и реализация госполитики – это дело Минобрнауки.
Фантомные боли проявились не только в формате ГКНТ – вице-президент РАН Владимир Иванов считает, что сфере науки и технологий нужен стратегический документ. Стратегия НТР для него недостаточно стратегична. Действительно, зачем заниматься делом (экспертизой и законом «О науке»), если можно на пару лет развести демагогию при обсуждении (бесконечном) стратегии, ну а потом – еще год-другой опять переписывать законопроекты.
Текст статьи: http://www.sib-science.info/ru/news/reinkarnatsiyam-09082019
Вообще, в этом стремлении к демагогии, а не продуктивности едины и Госдума, и РАН. Для нижней палаты парламента это еще более-менее простительно – они все же место, имеющее отношения к дискуссям. А вот Академия наук, судя по всему, сама не знает, чего хочет – иначе эти постоянные законотворческие метания сложно объяснить.
Отметим страстную любовь Госдумы к «нулевым чтениям» - на осень запланированы очередные, посвященные закону «О науке…». Причина такой нулевой (во всем смыслах активности и продуктивности) проста – отсутствие каких бы то ни было обязательств. Комитет Вячеслава Никонова не очень хочет брать на себя ответственность, зато прекрасно играет на противоречниях Минобрнауки – РАН. Только хотелось бы напомнить депутатам, чтобы они не заигрались – их задача принимать законы, а не разводить бесконечные дебаты.
Впрочем, не только депутатам свойственно желание «хайпануть» на науке. Председатель Совета РФФИ Владислав Панченко предостерег от закрепления в законе положений, связанных с ориентацией на международные базы данных. Такая позиция действительно распространена среди определенной категории политиков. Те, кто плохо разбирается в данном сюжете, апеллируют к тому, что в международных базах данных «Россию затирают», не дают отечественным ученым публиковаться, да и ориентироваться надо на свою аудиторию.
Именно эксплуатируя подобные оторванные от реальности и явно «желтушные» лозунги (что Ломоносов ни в каких БД не публиковался, а писал книги) сорвал аплодисменты на Общем собрании РАН сам Вячеслав Никонов. Впрочем, сам-то он прекрасно разделяет демагогию и прагматику. А вот многие в Академии и среди научно-образовательного сообщества не умеют этого. Но Владислав Панченко не может себе позволить подобные пустые слова – он все же профильный управленец. Поэтому «битву с базами данных» он продолжил с позиции, что скоро вообще они могут исчезнуть из-за открытого доступа и облачных технологий. Эксперты НОП не берутся расшифровывать эту могучую в своей дремучести мысль, ведь БД – это, в первую очередь, инструмент поиска информации гарантированного качества, а также ее оценки. Запрос по обоим этим векторам в эпоху колоссального нарастания объемов информации только нарастает
Для простого человека со стороны это все, конечно выглядит как «открытая дискуссия с участием всех заинтересованных сторон». Однако, эксперты и специалисты давно уже со скепсисом относятся к подобным говорильням – раз за разом представители РАН и академического сообщества представляют все новые и новые (и более гротескные) варианты формулировок, не желая формулировать документ целиком, критикуют (и громят) все версии, представленные Министерством.
Вице-премьер Татьяна Голикова очень точно на Общем собрании РАН описала проблему с коммуникацией – чтобы представителей Академии слышали, они должны говорить. Но здесь важно – говорить в таком формате, чтобы эти слова были услышаны Министерством. Однако, академикам проще бесконечно поливать грязью всех своих реальных (а чаще – воображаемых) недругов. Здесь интересы РАН и Госдумы совпадают – поговорить, пнуть посильнее Минобрнауки, разойтись удовлетворенными проявленным взаимным уважением в ходе дискуссии.
Хотя, Владимир Онищенко все же намекнул, что лучше «кошмарный конец, чем кошмар без конца» - имея в виду, что лучше худой, но принятый закон, чем бесконечные споры. Видимо, тут, как и в случае с функционалом Минобрнауки, проявляется управленческая солидарность – результат все равно придется выдать. С другой стороны, пока что в дилемме «спорный конец» или «споры без конца» и ГД, и РАН явно тяготеют ко второму варианту.