Вокруг Могилёва была окружена 13–я армия (генерал–лейтенант Герасименко).
Но русские сражались с тем нерассуждающим героизмом, который вызывал восхищение у Гальдера, который фиксировал это в своих еженощных записях. Их «дикарская решимость», на которую он часто жаловался, вызывала постепенное размывание собственных сил вермахта.
Износ нервов людского состава, а также оружия и машин шёл в совсем другом масштабе, чем во время «маневров с боеприпасами», произошедших на Западе предшествующим летом.
«Наши башенные люки были задраены в течение десяти дней, – писал сержант из 6–й танковой дивизии, – мой танк имел семь попаданий, внутри воняло так, что не было сил».
В другом рассказе описывается судьба двух русских танков, которым удалось было вырваться из окружения, но затем они сломались.
Один был уничтожен, а двоих из экипажа второго танка застрелили, когда они попытались выбраться из люка и скрыться.
Этот танк так и стоял там, герметически задраенный и, очевидно, безжизненный, целых десять дней.
Битва по окружению продолжалась, но немцев беспокоило то, что обозы снабжения постоянно подвергались меткому артиллерийскому обстрелу. «Мы изменяли график доставки, но ничего не помогало. Часто наши позиции подвергались сильнейшему обстрелу. Глубокой ночью из леса подкрадывались и забрасывали нас ручными гранатами, точно нацеленными в щели орудий. Мы задавали себе вопрос, какой дьявол им помогает.
Загадка выяснилась совершенно случайно.
С неповреждённого русского танка было снято всё, что могло пригодиться: магнето, поршни, кабели и т.п.
Как–то наш повар ухитрился пролезть в какую–то щель и заглянуть внутрь.
Чуть не потеряв сознания от ужасного запаха, он увидел двух людей.
Можете ли вы представить силу воли этих танкистов, один из которых, капитан, потеряв глаз, передавал координаты своим войскам при помощи рации?»
Алан Кларк, "План "Барбаросса"