Самое интересное (на свой вкус) собрала Екатерина Мищенко в обзорной статье на Индикаторе.
Из всего многообразия сюжетом нас больше всего заинтересовало исследование «Комплексное исследование региональной среды, содействующей развитию научной деятельности», проведенное в Тверском государственном университете. Это еще один подход к ранжированию регионов России – на этот раз по научному направлению. Данные в расчетах использованы по состоянию на начало или максимум середину 2018 года.
Это представляется особенно интересным – ведь как раз с этого момента началась гонка за НОЦ. Кроме того, получившийся рейтинг интересно сравнить с выводами, сделанными авторами Стратегии пространственного развития.
Важно отметить, впрямую сравнивать два рейтинга не слишком корректно - авторы из ТверГУ оценивали регионы целиком и по научной среде а Стратегии – города по научно-образовательной. Впрочем – это еще один повод задуматься о пространственном развитии связи науки с образованием. При этом перечень из СПР будем воспринимать скорее как список.
В первой 21 позиции оба перечня практически совпадают друг с другом. Есть три примечательных исключения – по научной среде упомянуты Белгородская область (7 место), республика Мордовия (12) и республика Саха (Якутия) (15). Эти три региона были проигнорирована авторами СПР – и как выяснилось, зря. Поскольку именно Белгород получил по прямому поручению президента один из НОЦ в первой волне. Это, впрочем, не означает, что та же судьба постигнет Саранск или Якутск (скорее всего, нет).
Впрочем, Пермский край (18) и присоединивший к тройке Нижний Новгород (6) там присутствуют. Кстати говоря, вчерашняя встреча президента с выпускниками второй волны программы развития управленческого кадрового резерва приоткрыла завесу тайны над еще одним обстоятельством (кроме влиятельности нижегородской группы академиков во главе с президентом РАН Сергеевым), как у Нижнего Новгорода это удалось – создание там научного центра было одной из задач регионального цикла подготовки, в котором слушатели командами работали под началом назначенцев предыдущих волн.
Результаты позволяют сделать выводы о том – что в значительной степени у лидеров есть корреляция между потенциалом центра и области, а также – что у авторов СПР явно были какие-то собственные соображения, по которым Белгород выпал из перечня (возможно, вследствие того, что АПК и биотехнологии как раз рассредоточены по области).
Ключевых отличий между выводами авторов ТверГУ и СПР: Краснодарский край (38), Ростовская область (48) и Саратовская область (57) провалились в региональном рейтинге скорее всего в силу двух обстоятельств – избыточной концентрации мощностей в столице субъекта, а также значительном населении (это занизило некоторые параметры в рейтинге научной среды).
Интересен кейс Тюменской области – она в списке пионеров НОЦ и перечене СПР, но лишь на 28 месте в рейтинге региональной научной среды. И тут мы должны обратить внимание на то, что созданный на координационной площадке Тюменского госуниверситета НОЦ является межрегиональным и объединяет потенциал не только области, но Хантов (33) и Ямала (37). Здесь возникают сюжеты о синергии при межрегиональном взаимодействии, в частности, выступление Екатерины Кадочниковой из КФУ о бета-конвергенции с Апрельской конференции.
Основной вывод заключается в том, что наука является основной инноваций и технологического развития – это видно по корреляциям рейтинга научно среды с другими (что приведено в исследовании). А более практический момент – НОЦ должен способствовать большей интеграции: центра и области, регионов друг с другом, субъекта в общероссийскую и далее – международную инновационную экономическую систему.
https://t.me/scienpolicy/3657