Интерактивное обучение.
Предлагая шире использовать в учебном процессе интерактивные формы, выступающие показывают так называемый конус обучения Эдгара Дейла (1969 год) или пирамиду обучения (80-е гг. XX века, Национальный тренинговый центр, США, Мериленд), после знакомства с которыми непроизвольно возникает лёгкое чувство досады:
у бывших или нынешних студентов — «У меня всегда было убеждение, что лекции — совершенно ненужная штука»;
у преподавателей — «Надо же! В какой отсталой стране мы живём! Весь мир уже давно практикует дискуссии, игры, а мы всё лекции без конца читаем да читаем».
Прямо это не говорится, но в сознание педагогической общественности внедряется мысль о необходимости отказа от традиционных форм обучения (лекций, семинаров и т.п.) и перехода к интерактивным формам, т.е. тех, в которых роль учителя сведена к минимуму, обучающиеся в большей степени общаются между собой, а основным источником знаний становится интернет.
Так имеется ли что-то диверсионное и опасное для нас в продвигаемых Минобром идеях Эдгара Дейла почти 50-летней давности?
Если мы найдём в конусе или пирамиде обучения подозрительно много ошибок, то — скорее всего, да.
Ошибка 1.
Формы обучения, сравниваемые с помощью конуса (Эдгар Дейл) и пирамиды (Национальный тренинговый центр США) обучения выполняют различные задачи, и поэтому в определённом смысле несопоставимы. Лекции дают теоретические знания. Практические занятия знания закрепляют, формируют умения, а также дают пищу для новых размышлений.
«От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины», — писал В.И.Ленин.
Приводить данные, что от лекций отдача дескать лишь 5–20 %, а от участия в дискуссиях целых 50–70 % — это всё равно, что доказывать, что с точки зрения военного успеха лучше наступать, чем обороняться и, тем более, отступать. Или что риск при хирургическом вмешательстве выше, нежели при лекарственной терапии или влажной уборке палаты, где лежит больной.
Ошибка 2.
Представляя лекции как слушание, упускается из виду, что у учащегося постоянно перед глазами человек, преподаватель. Его образ (внешность, манера речи) служит средством эмоционального закрепления знаний, и этот образ впоследствии неразрывно связывается с изученным предметом (это знает каждый по себе). А если учитель говорит с выражением, активно жестикулирует, много пишет на доске, то это, и вовсе, сродни театру. В ходе лекций передаётся не только знание, передаётся и запечатляется также строй души преподавателя.
Самый естественный и поэтому самый эффективный способ передачи понимания и чувствования окружающего мира — это способ «от человека к человеку». Так было, и так будет.
Возможно, вскоре, когда непосредственное общение с учителем будет почти полностью вытеснено из учебного процесса, и вскроются все отвратительные последствия этого, тогда будет написано множество диссертаций о том, как же это на самом деле правильно и хорошо, и начнётся движение за внедрение нового прогрессивного метода обучения «живое общение ученика с учителем».
Ошибка 3.
При сравнении отдачи от лекций и от выступлений с речью совершается подлог в оценке эффективности. Прослушать лекцию — 2 учебных часа, подготовить равное по длительности выступление — время в 10-20 раз большее.
Умножаем то и другое время на процент усвоения, и видим, что лекция — недостижимый лидер!
Добавим сюда то, что если студент готовится самостоятельно, то не факт, что он возьмёт за основу лучшие источники. А преподаватель как специалист в своём вопросе даёт самую суть предмета, где всё выверено и взвешено. Т.е. выигрыш надо оценивать не только по доле усвоенного, но и по качеству получаемого знания.
...Не слишком ли много ошибок для общегосударственной образовательной концепции?!
(Окончание следует)